«Примирение» не стоит на повестке дня

Режим приспособился к изменяющимся временам, и очень хорошо чувствует себя в политическом шоу-бизнесе. Но преобразование режима походит на бандита, надевшего красивый костюм и исполняющего арию в опере. Партия не изменила свою сущность и остается репрессирующей тоталитарной властью.

Режим по-прежнему осуществляет тотальный контроль СМИ, лишая людей свободы слова. Режим по-прежнему жестоко преследует Фалуньгун и некоторые другие религии, лишая людей свободы веры. Режим по-прежнему арестовывает много политических диссидентов, хотя иногда может выпустить одного или двух только, чтобы показать «улучшение» ситуации с правами человека.

Режим охотно прибегает к насилию, чтобы расправиться с теми, кто стремится добиться осуществления своих основных прав на собственное мнение или свободу собрания. Чиновники разжигают неприязнь обычных китайских граждан, настраивая их против тех, кто отказывается покинуть свои дома, при принудительном выселении. Против тех родителей в Сычуани, которые ищут правду после того как недоброкачественные здания обвалились при разрушительном землетрясении, убив их детей. Тем временем, чиновники режима продолжают воровать деньги посредством всевозможных «законных» и незаконных методов. О каком согласовании или примирении может идти речь?

Взывать режим к примирению, подобно мольбе серийному убийце прекратить убивать. Это глупо и бесполезно. А также безответственно, потому что это создает смертельно опасное ошибочное впечатление, как будто серийный убийца стал достаточно хорошим. Это только усиливает неправильное представление, в то время как люди находятся в постоянном страхе за свою жизнь.

Те, кто призывает к согласию и примирению, должны полагать, что имеют самые «чистые» намерения. Почему? Они критикуют партию за то, что она не делает достаточно к согласованию. Они также критикуют партию за многие из ее проступков. Но по существу, они критикуют партию не для того чтобы обнажить ее самые коренные интересы, «живые места», поскольку догадываются, что в таком случае вызовут бурю негодования и «эффект бумеранга», идущий от других людей.

Быть столь внимательным к мнению режима, даже еще более внимательным, чем требует режим, всегда являлось безопасным курсом. Однако они не в состоянии выразить свой протест прямо и открыто. Те, кто ищет примирения не намного лучше авантюрного посредника, который добивается выгоды от обеих сторон.

К сожалению, это и есть подход, который принят многими западными политическими деятелями. Они защищают «права и свободы», но предпочитают, что бы переговоры проходили за закрытыми дверьми. Они очень внимательны к желанию режима сохранить свое лицо. В то время как режим идет на переговоры о правах человека, дело, тем не менее, никогда не доходит до осуществления, за исключением, освобождения нескольких политических заключенных время от времени (определенно, в подобных заключенных недостатка не наблюдается).

Пока деятельность политиков заключается в том, чтобы только играть в политические игры, у них прекрасно получается создавать видимость демократии. Исполнять подобные изящные танцы с тоталитарным режимом совершенно безответственно по отношению к тем людям, которые испытывают страдания в Китае.