По Китаю. Путевые заметки. Город Гуйлинь на юге Китая

Деревце возле ресторана в Гуйлине. Фото: Ольга Судникович/Великая Эпоха (The Epoch Times)

Пришлось идти в общий зал и нам. В Пекине на вокзалах ночью совершенно пусто, поезда начинают отходить после шести часов утра. Людей в залах ожидания было совсем мало, но зато в них усиленно проводили уборку, проветривали, было холодно и шумно. Стулья были металлические, да еще с подлокотниками, так что даже прилечь было нельзя. Мы ругали себя за глупость, а предусмотрительные китайцы тем временем спали на своих матрасах в коридоре, там, где меньше дуло. Наконец мы не выдержали, и пошли на разведку по огромному вокзалу.

Неожиданно нам повезло: на одном из верхних этажей оказался кинозал. Там было тихо, темно, тепло, стояли мягкие кресла с откидными подлокотниками, а в креслах мирно спали люди. Мы тут же купили билеты, заняли по четыре кресла каждый и блаженствовали до самого утра. Фильм нам так и не показали, да никто о нем и не вспомнил. Наутро мы сели в поезд и отправились в Гуйлинь.

Билеты нам достались, разумеется, в общий вагон. Правда, я об этом нисколько не пожалела – было интересно наблюдать за небогатыми китайцами в спокойной обстановке, а они с не меньшим интересом наблюдали за нами – иностранные туристы в общих вагонах не ездят. Китайцы оказались очень общительными – они почти сразу затеяли общий разговор на полвагона, что-то бурно доказывая друг другу. Чувствовалось, что им очень хочется с нами поговорить, как, впрочем, и нам с ними, но, увы – мы не знали китайского, а они – английского, про русский и говорить нечего.

Внешность некоторых пассажиров была очень экзотичной, как на старинных картинах. Раньше я думала, что это художественное преувеличение. Там был настоящий «генерал» – огромного роста, густые брови вразлет, глаза сверкают, громоподобный голос, весь как натянутая пружина. Был там и настоящий даос, борода у него росла откуда-то из шеи, а лоб был огромный, как на статуэтках даосских божеств. Выглядел он лет на 30, но, скорее всего, был старше. Я его спросила, даос ли он. После долгих отпирательств он сказал, что он художник в храме, но не в буддийском. Все китайцы в вагоне относились к нему с необычайным почтением, слушались беспрекословно, а на ночь освободили ему для сна полностью три места, а сами улеглись на полу. Видимо, несмотря на «Культурную революцию», в народе все еще очень сильно уважение к древней традиционной культуре, только они стараются это не афишировать, и тщательно оберегают от иностранцев то, что им действительно дорого.

Из вагона-ресторана носили лапшу с какими-то приправами, все ели, а мы ели фрукты. И вот настал «час истины» – мы достали свою еду. Пол вагона китайцев столпились вокруг нас, чтобы посмотреть, что мы будем есть. Когда они увидели банальную курицу, то расхохотались, и разошлись по своим местам. Так мы и ехали, но всему рано или поздно приходит конец, и, наконец, мы оказались в Гуйлине.

Гуйлинь находится на юге Китая, в Гуанси-Чжуанском автономном округе, это один из самых известных туристических городов Китая благодаря изумительным пейзажам в долине реки Ли, которые испокон веков называли «Первым пейзажем под Небом». Китайцы говорят: «Если есть горы и реки, что еще нужно для души!», и охотно отдыхают в Гуйлине. Ежегодно сюда приезжают до 11 миллионов человек.

Со времен династии Мин и до 1914 года Гуйлинь был столицей округа. Население города – 4.79 миллионов человек, в основном, это чжуаны – вторая по численности народность Китая после ханьцев, насчитывающая 16 миллионов человек, а также еще 12 этнических групп – мяо, ли и другие. Жители города совсем не похожи на ханьцев – китайцев из центральных районов. Скорее, они чем-то напоминают тибетцев. Архитектура зданий тоже совсем не китайская, а что-то среднее между китайской и тибетской. Возможно, местные народности имеют общие корни с тибетцами.

Гуйлинь мне понравился сразу и безоговорочно, хотя, на первый взгляд, в городе нет ничего особенного. От памятников старины почти ничего не осталось – только Южные ворота дворца Ванчен (XIV век), построенного для племянника императора, да еще два озера в центре города – Жун и Шань, образовавшиеся на месте бывшего рва, который во времена династии Тан окружал городскую стену. На озерах – красивые горбатые мостики, по берегам растут плакучие ивы и цветы. На другом берегу озера – две пагоды, сияющие огнями в ночном небе.

Но было в этом городе что-то особенное, у меня сразу возникло необъяснимое ощущение, как будто когда-то давным-давно я уже жила здесь, и сейчас просто вернулась в родные места. В Гуйлине много прекрасных парков и также высоких холмов, с которых открываются великолепные виды, а на горе Фубо в пещере Тысяча Будд хранятся несколько сот буддийских статуй периода Тан и Сун и образ Будды на стене. В парке Сишань находится пещера Камышовой флейты, глубиной почти 240 метров, с искусно подсвеченными сталактитами и сталагмитами.

Самый знаменитый холм в городе – холм Хобота. По очертаниям он напоминает слона, пьющего воду из реки. По легенде слон принадлежал Нефритовому императору, решившему покорить землю. От тяжелой работы слон заболел, отстал от войска, но крестьяне выходили его, и слон остался здесь навсегда. Холм Хобота – как визитная карточка Гуйлиня.

В Гуйлине все намного дешевле, чем в Пекине – и гостиницы, и рестораны, и всевозможные товары, причем выбор очень большой, но почему-то нет зимних вещей. Пища больше напоминает европейскую, без этого ужасного пекинского соуса. В ресторане, кроме палочек, на столе были ножи и вилки – все сделано так, чтобы туристы чувствовали себя комфортно. Пока мы обедали, на улице вдруг поднялся страшный грохот и взрывы, как будто произошел теракт, но оказалась, что это празднуют свадьбу. По местному обычаю, организация мероприятий во время свадьбы сопровождается своеобразным салютом — перед рестораном раскладывают длинную ленту, на которую подвешены петарды, которые со страшным грохотом поочередно взрываются, выпуская клубы дыма. Не очень приятно, и даже опасно.

Потолкавшись среди народа, мы вышли на красивую набережную, где в черной спокойной воде отражались сверкающие огнями пагоды и умело подсвеченные деревья, из темноты призрачно вырисовывались силуэты горных пиков. Бывает так, что вдруг полюбишь какое-то место, и очень хочешь туда вернуться, но потом вспоминаешь его все реже и реже, и не возвращаешься никогда.