Они были правы! (2)

90-летию Второй мировой войны и 85 – летию ухода Белой армии из Крыма посвящается…

Часть 1, Часть 3, Часть 4

Приблизительно в то же время, в августе 1914 года на Юго-Западном фронте разыгралась трехнедельная Галицийская битва, в которой 45 пехотных и 11 кавалерийских дивизий австро-германцев под командованием эрцгерцога Фридриха потерпели сокрушительное поражение от 47 пехотных и 24, 5 кавалерийских дивизий Юго-Западного фронта под командованием генерала Николая Иудовича Иванова. Реальным разработчиком плана операции был будущий начальник Штаба Русской армии и организатор Добровольческой армии генерал Михаил Васильевич Алексеев [1, 10, 16]. Русскими войсками был взят город Львов. В этих боях неувядаемой славой покрыла себя четвертая Железная стрелковая бригада, прославившаяся еще в Русско – турецкую войну 1877-1878 г.г. в боях на Шипке, командовал которой в 1914 году генерал — майор Антон Иванович Деникин, награжденный орденом Святого Георгия 4-й степени и золотым Георгиевским оружием [5, 13]. В декабре этого же года начальником штаба бригады, а позже — командиром 13 пехотного полка, входившего в ее состав, стал полковник Генерального штаба Сергей Леонидович Марков, будущий генерал – лейтенант, прославленный герой Добровольческой армии и Георгиевский кавалер [12].

В сентябре-октябре 1914 года на Северо — Западном фронте состоялась наступательная Варшавско — Ивангородская операция, закончившаяся поражением австро-германских войск [10,16].

В конце сентября 1914 года началась вторая Галицийская битва. Армии Юго-Западного фронта перешли в наступление и осадили крепость Перемышль. Была сформирована блокадная армия генерала Андрея Николаевича Селиванова. Восьмая армия генерала Алексея Алексеевича Брусилова и третья армия перешедшего на русскую службу болгарского генерала Радко Дмитриевича Радко-Дмитриева отразили натиск четырех неприятельских армий [10, 16].

16 октября 1914 года германо-турецкий флот обстрелял русские черноморские порты. Турция объявила войну России. 19 октября был отдан приказ о переходе государственной границы, и 20 октября Русская армия его выполнила. Началась война на Кавказском фронте, принесшая неувядаемую славу русскому оружию. 8 декабря турецкая армия Энвер-паши начала наступление на Сарыкамыш. После месячных упорных боев 90-тысячная армия турок была наголову разгромлена генералом Николаем Николаевичем Юденичем. Спаслось лишь 12400 человек, остальные погибли и попали в плен. Вся турецкая артиллерия была захвачена Русской армией. В Кавказской армии из 63 тысяч бойцов 20000 было убито и ранено и 6000 обморожено [16]. Выдающиеся успехи на Кавказе были обусловлены тем, что 50 % личного состава армии составляли терские и кубанские казаки. Выросшие в горах, отлично подготовленные и знавшие местность, прямые потомки ветеранов столетней Кавказской войны и наследники традиций ее героев, они составили ядро войска, не потерпевшего ни одного стратегического поражения на русско-турецком фронте. Впоследствии казаки создадут основу Белого движения на юге России [23].

Таким образом, из 6 крупнейших сражений кампании 1914 года 5 были выиграны Русской армией.

Выдающийся русский военный мыслитель, Георгиевский кавалер и непосредственный активный участник Первой мировой войны – генерал Николай Николаевич Головин так оценивал результаты кампании 1914 года: «В отношении потерянных нами и занятых нами территорий, кампания 1914 года на Русском театре дает несравненно более благоприятную картину, нежели та, которую мы видим на французском театре. Хотя мы и потеряли небольшую часть Польши на левом берегу Вислы, но мы не собирались удерживать ее и по плану войны; зато мы овладели Галицией и вновь подошли с востока к Мазурским озерам. В итоге начертание нашего фронта улучшилось по сравнению с исходным положением в 1914 году» [10].

За кампанию 1914 года Русская армия потеряла около 1 миллиона человек убитыми, ранеными и пленными. Однако ее противники понесли не меньшие потери: Австро-венгерская армия – около 731 тысячи человек и Германская – около 200 тысяч [10, 16]. Если прибавить к этим потери наших противников на русско-турецком фронте, то общее соотношение жертв противоборствующих армий будет приблизительно 1:1. С соотношениями потерь 1941 года на советско-германском фронте они попросту несравнимы.

1915 год был самым тяжелым для Русской Императорской армии за всю Великую войну, хотя начался он весьма неплохо, несмотря на некоторые неудачи.

21 января Германская армия нанесла удар по нашим войскам у Гродно. 10 русская армия генерала Сиверса потерпела поражение от армии генерала Эйхгорна, но смогла избежать окружения, и отступила [16]. 25 января начались бои за крепость Осовец, по которой германская артиллерия выпустила около 400000 снарядов калибра 305 и 420 мм, но гарнизон героически выдержал этот натиск [16].

Первого февраля началась одиннадцатидневная оборона Прасныша, которая дала возможность сорвать наступление Германской армии и перейти в наступление армии генерала Павла Адамовича Плеве, который проявил себя как выдающийся полководец, и был награжден за этот подвиг орденом святого Георгия 4 степени [5, 41]. Германская армия отступила за линию границы [16]. Во время героической обороны Прасныша неувядаемой славой покрыл себя сводный отряд 63-й пехотной дивизии, состоящий из 4 батальонов пехоты и 16 орудий. Возглавил его командир 250-го Балтинского полка Алексей Константинович Барыбин [16]. Из сведений, собранных д.и.н. С.В. Волковым, мы узнаем, что Алексей Константинович родился 5.04. 1864 года в г. Орле. Окончил в 1881 году 4-й Московский кадетский корпус и в 1883 Одесское пехотное юнкерское училище [8]. Судя по его биографии, оконченному провинциальному училищу, и тому, что в возрасте 50 лет он был лишь полковником и командиром полка, можно предположить, что протекций этот скромный офицер не имел, да и происхождением был, скорее всего, из народных глубин, а не из дворянского сословия. Однако, ни скромное происхождение, ни отсутствие протекции не помешали ему со столь малыми силами сковать части корпуса генерала Моргена, превосходившего его отряд численно более, чем в 20 раз. Русские солдаты сражались до последней капли крови, и, израсходовав все патроны и гранаты, бились врукопашную ножами, штыками и саперными лопатками [34].

Когда немцы ворвались в Прасныш, полковник Барыбин и чины его штаба атаковали противника в штыки, и практически все погибли. Чудом оставшийся в живых, весь израненный, Алексей Константинович принял свою шашку из рук генерала Моргена [16]. Рыцарские законы в той войне еще соблюдались. Однако ныне встает вопрос, а почему об этом подвиге практически ничего не известно? Почему о нем приходиться по крупицам узнавать из трех различных источников, где приводятся крайне отрывочные сведения? Чем подвиги русских офицеров и солдат, героев 1915 года, отличаются от аналогичных им в прошлых и последующих войнах? Чем Алексей Константинович Барыбин хуже Георгиевского кавалера майора Федора Эдуардовича Штоквича – героя обороны Баязета в Русско-турецкую войну 1877-78 г.г. или майора Петра Михайловича Гаврилова – героя обороны Брестской крепости в 1941?

С советской точки зрения — только одним: попав в плен в 1915 году, Алексей Константинович после революции через Данию вернулся на Родину, и с 27 ноября 1918 года воевал в Белой армии на Севере России. С марта 1919 – в резерве чинов штаба Главнокомандующего [8]. На этом скупые сведения о нем обрываются. Его судьба характерна для подавляющего большинства офицеров Первой мировой. Именно поэтому в советских изданиях, посвященных этой войне, не было имен ее героев, иначе как было объяснить их дальнейшие биографии, практически сплошь связанные с Белым движением. Ну, а вместе с командирами решили вычеркнуть из истории и героев-солдат, которые без офицеров воевать, естественно, не могли. Таким образом, Великая война была обезличена полностью. В советском варианте она стала войной без полководцев, без героев – офицеров и солдат. Не пора ли восстановить справедливость?

7 января на Юго-Западном фронте 2-я и 7-я австро-венгерские и Южная германская армии атаковали 8-ю русскую армию генерала А.А. Брусилова. Началось первое Карпатское сражение, продолжавшееся до 7 февраля и закончившееся поражением австро-германских войск [16]. В боях за высокогорное село Лутовиско вновь прославилась бригада «железных стрелков» генерала А.И. Деникина. По пояс в снегу герои – солдаты под командованием своих храбрых офицеров во главе с командиром одного из полков – полковником Петром Алексеевичем Носковым, потерявшим в боях руку, но оставшемся в строю, атаковали отвесные скалы с укрепившимся на них противником и выбили его оттуда [12,13]. Антон Иванович Деникин был удостоен ордена Святого Георгия 3-й степени, став одним из 625 человек, награжденных им с 1769 года, и одним из 70 за Великую войну. Полковник Петр Алексеевич Носков за этот подвиг был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени [5]. Став к 1917 году генерал — майором, этот храбрейший и благороднейший офицер был зверски убит взбунтовавшейся солдатской чернью в мае того же года [12].

9 марта 1915 года была взята крепость Перемышль. Войскам генерала А.Н.Селиванова сдалось 135000 человек при 1050 орудиях, в том числе 9 генералов и 2300 офицеров. Падение Перемышля имело огромный общественный резонанс [10, 16], а генерал Андрей Николаевич Селиванов стал кавалером ордена Святого Георгия 3 степени [5].

30 марта ударные части 3 и 8 русских армий, в числе которых была 48 дивизия под командованием Лавра Георгиевича Корнилова, форсировали Карпаты и вошли в Венгрию. В плен было взято 900 офицеров, 70000 нижних чинов, 30 орудий и 200 пулеметов [13,16].

Между тем, вступление в войну Турции отрезало Россию от черноморских проливов, что значительно затруднило ее экономическое положение. Напряженность боев была очень высока, а промышленность еще полностью не переведена на военные рельсы. Таким образом, с одной стороны затруднялась поставка вооружений от союзников через черноморские порты, а с другой — начала сказываться недостаточность снабжения армии собственной промышленностью, в основном, в части тяжелой артиллерии и боеприпасов. Война на Западном фронте приняла позиционный характер, и Германское командование смогло перебросить на Восточный фронт 14 корпусов. Если в кампанию 1914 года против России было сосредоточено 21% сил Германской армии, то в 1915 году – 40% [10]. Кроме того, на Восточном фронте находилось подавляющее большинство войск Австро – Венгрии. Вступившие в командование объединенными силами Центральных держав фельдмаршалы Пауль Гинденбург и Эрих Людендорф решили в весенне-летней кампании 1915 года уничтожить Русскую армию и вывести Россию из войны. В прорыве у Горлице генералом Макензеном было сосредоточено более 200 тяжелых орудий, не считая легкой артиллерии. У Русской армии было всего 4 тяжелых орудия. На ураганный огонь германской артиллерии мы могли ответить 5-10 выстрелами на легкую пушку в день [10,16].

«Выход из создавшегося положения был только один: отвод всех армий вглубь страны, для того, чтобы спасти их от окончательного разгрома и для того, чтобы было с чем после восстановления снабжения продолжать войну. Но Русская ставка три месяца не может на это решиться. Только в первых числах августа начался грандиозный отход армий Северо — Западного фронта, проведенный с большим умением генералом Алексеевым. Много трагических переживаний выпадает на долю Высшего Руского командования за время этого отступления; сдаются крепости Новогеоргиевск и Ковно, очищаются крепости Ивангород, Гродно и Брест-Литовск, в тылу царит паника», — так описывает генерал Н.Н. Головин состояние Русской армии в те тяжелые месяцы [10].

Можно себе представить, как больно было отдавать такой кровью завоеванные победы, проливая при этом еще большую кровь. В этих боях практически полностью была выведена из строя кадровая Русская Императорская армия. Потери убитыми, пленными и ранеными составили около 2 миллионов 500 тысяч человек. Было потеряно 2600 орудий. Началось «великое отступление» Русской армии. В середине сентября на австро-германском фронте в рядах армии насчитывалось всего лишь 870 тысяч бойцов [10,16]. В неудаче этого года винили Ставку, хотя ее вина была лишь частичной и заключалась в том, что «великий отход» начался позже на 3 месяца, чем это было необходимо. В основном потери были обусловлены подавляющим превосходством германской тяжелой артиллерии, буквально сметающей на своем пути все живое. Однако Русская армия отступала в полном порядке без «котлов» и окружений в отличие от отступлений Красной армии в 1941-42 годах [10, 13]. Казачьи полки наносили удары в стык австро-германских войск, наводили панику в тылу, замедляя тем самым движение частей наступающего противника. В этих боях прославился командир 10 Донского казачьего генерала Луковкина полка, будущий Донской атаман Петр Николаевич Краснов и высочайшую доблесть проявил Сергей Леонидович Марков.

Вот как описывает один из многочисленных боевых эпизодов генерал А.И. Деникин: «Помню дни тяжелого отступления из Галиции, когда за войсками стихийно двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа, с женщинами, детьми, скотом и скарбом… Марков шел в арьегарде и должен был немедленно взорвать мост, кажется через Стырь, у которого столпилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов вел бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев. Он не жил, а горел в сплошном порыве… Никогда не берег себя..» [12] .

Этот пример характеризует высокие моральные качества русского офицерского корпуса в лице его наиболее ярких представителей. Именно такие люди и составят основной кадр Добровольческой армии в начале Гражданской войны.

Фронт к зиме 1915-16 года остановился на линии Рига-Двинск – озеро Нарочь – Каменец – Подольск. Этот рубеж был дорого оплачен и кровью противников России, потерявших в боях более 1 миллиона человек [10]. Даже в этих неудачных для Русской армии боях соотношение потерь составило 2.5:1 не в нашу пользу, в отличие от (8-10):1 в годы Второй мировой войны даже в период успехов Красной армии.

23 августа 1915 года одновременно произошли два важных события: великий князь Николай Николаевич и его начальник штаба генерал Николай Николаевич Янушкевич были смещены со своих постов, и в Верховное главнокомандование вступил Русский Царь Николай II. Начальником штаба стал генерал Михаил Васильевич Алексеев; и в Циммервальде в Швейцарии открылся съезд социалистических партий, на котором Ленин выступил с лозунгами поражения России в войне и превращения «империалистической бойни в войну гражданскую – мирового пролетариата против мировой буржуазии». Таким образом, практически в один и тот же момент русский Царь возложил на свои плечи непосильное бремя ответственности за исход войны, а будущий «вождь мирового пролетариата» встал на путь предательства и прямой измены Родине [38, 41].

Весь дальнейший план войны разрабатывался под руководством генерала Михаила Васильевича Алексеева, который был талантливым полководцем, что с успехом доказал в кампаниях 1914 -15 годов, однако ему не хватало твердости при принятии решений, т.к. сверху «давил» авторитет великого князя. Теперь необходимую решительность ему придавало присутствие Царя. Можно по – разному относиться к решению Государя взять на себя всю ответственность за исход войны. Однако в 1915 году этот шаг воодушевил страну и войска. Моральный эффект был огромен. За кампании 1914-15 годов Государь 7 раз выезжал на фронт и великолепно знал и любил армию. И это чувство было взаимным [16, 41].

Приведем в качестве примера лишь два из великого множества, описанных генералом Александром Ивановичем Спиридовичем, одним из офицеров полиции, разгромивших революционное движение в 1905-07 годах, и в течение 10 лет (с 1906 по 1916) бывшего начальником Охраны царской семьи. Первый – это посещение Государем 3 Кавказского корпуса 8 армии генерала А.А. Брусилова на Юго-Западном фронте в 1915 году.

«Государь обошел все части корпуса. Невозможно было не восхищаться великолепным видом войск корпуса. Это было общее мнение всех приехавших из ставки и свиты. В одном месте тяжелый царский автомобиль зарылся в песок, завяз. Великий князь дал знак рукой, и в один миг солдаты, как пчелы, окружили автомобиль и понесли его, как перышко. Люди теснились все ближе и ближе, глядели с восторгом на Государя. Государь встал в автомобиле и смеясь говорил солдатам: «Тише, тише ребята, осторожней, не попадите под колеса».

Ничего, Ваше Величество, Бог даст, не зашибет, — говорили с улыбками те в ответ. Кто не мог дотянуться до автомобиля, тот просто тянулся руками к Государю, все ловили руку Государя, целовали ее, дотрагивались до пальто, гладили его.

«Родимый, родименький, кормилец наш, царь — батюшка», — слышалось со всех сторон, а издали неслось могучее у-рр-аа , ревел весь корпус. Картина незабываемая» [41].

Второй – посещение Государем на станции Болва Брянского уезда Орловской губернии оборонного завода. Царя встречала депутация рабочих, один из которых произнес речь: «Великий Государь, рабочие Брянского завода счастливы тем, что Ты, державный хозяин земли русской, не забываешь нас и пришел посмотреть на наш труд. В эту годину наши дети и братья грудью стоят за Тебя и Родину дорогую, а мы здесь, не покладая рук своих, с радостью отдаем свой труд и свое достояние на славу Тебе и счастье России» [41].

Затем Царь обошел цеха завода, говорил с рабочими, интересовался продукцией, проявив при этом достаточно серьезную эрудицию, после чего он прошел в дома рабочих, беседовал с их женами и детьми.

«Они стояли, как остолбенелые, но ласковое , простые, сердечные вопросы Государя оживили женщин, и те толково отвечали Императору на его расспросы и даже угощали чем могли. Когда же Государь передал женщинам подарки на память о своем посещении, вновь наступила растерянность, но затем они целовали руки Государя, благодарили его» [41].

Более того, посещения Государем городов и селений по пути на фронт сопровождались встречами с народом России, обильно жертвовавшим денежные средства на нужды армии и оборонной промышленности. Все слои населения: дворянство и купечество, рабочие и служащие отдавали в совокупности миллионы рублей в руки Царя [41]. За свою жертвенную работу по воодушевлению армии и принятие непосредственного участия в разработке плана операции по отражению прорыва германских войск на Западном фронте весной 1915 года по ходатайству Георгиевской Думы Юго-Западного фронта Императора Николая II попросили возложить на себя знак ордена Святого Георгия 4 степени [5, 41]. Многолетняя советская ложь о том, что придворные подхалимы дали Царю Орден Храбрых за единственную поездку на фронт и, тем самым, обесценили почетную награду, таким образом, не имеет под собой абсолютно никакой исторической основы. Конечно, Николая II нельзя назвать полководцем, но вдохновителем побед, бесспорно, можно. Для сравнения, «великий полководец» Сталин за все 4 года войны ни разу не посетил войска, что является, наверное, единственным случаем в мировой истории.

Данные примеры говорят о том, что ни в тылу, ни на фронте среди истинных тружеников и творцов победы не было и тени революционных настроений в самый тяжкий и неудачный для России 1915 год.

«И все же можно утверждать, что блестящая победа немцев в 1915 году привела к поражению Германии в 1918. Наступление 1915 года на восточном фронте имело двойную цель: разгромить вражескую армию в Польше и заставить Россию выйти из войны. Ни та, ни другая цель не была достигнута. Русские умудрились увести свои войска из центральной Польши и не добивались мира…

При всех блестящих боевых успехах кампании 1915 года, в целом ее все же приходится признать крупным стратегическим поражением – поскольку кампания так и не достигла своих непосредственных целей, и в ее ходе было упущено драгоценное время. И вместе с тем великое поражение России в 1915 году можно считать величайшим, хоть и невольным ее вкладом в конечную победу союзников», — так оценивает Ричард Пайпс трагический для России 1915 год [34]. В данной беспристрастной и объективной оценке можно подписаться под каждым словом.

Но, как известно, в любой войне бывают разными и тыл, и фронт. Поговорка «кому война, а кому – мать родная» справедлива для всех времен и народов. Первая мировая мало в этом смысле отличалась от всех прошлых и последующих войн. Пока офицеры и солдаты проливали кровь на полях сражений, в тылу на оборонных заводах трудились инженеры и рабочие, а в госпиталях работали, не покладая рук, врачи и сестры милосердия, среди которых была сама Царица и ее дочери, среди «прогрессивной общественности», занимавшейся словоблудием и политическими интригами, обстановка накалялась.

«Все политики в тылу говорили о борьбе с немцами, а в действительности все боролись со своим правительством, боролись с самодержавием. С тем самым самодержавием, победить которое мечтали немцы, да и одни ли немцы. Все, считавшие себя патриотами, приближали ту самую революцию, о которой так мечтали немецкие генералы, начиная с Людендорфа, понимая, что в ней залог их успеха и конец России. Все обвиняли правительство в германофильстве и вели себя, как заправские немецкие агенты и провокаторы. Немцам только оставалось раздувать и усиливать это полезное для них разрушительное настроение в тылу» [41].

Продолжение следует…