Академик Гундула Шатц: «Катаклизмы происходят, когда действия и мысли человека не находятся в гармонии и любви с природой»

Г. Ш.: Я понимаю под кризисом плавный процесс угасания старого и зарождения нового. Старое умирает, возможно, это длится уже годами. Во многих областях мы можем увидеть это, и одновременно начинает прорастать новое.

Г. Ш.: Да, совершенно верно. Старые системы приходят в упадок на протяжении некоторого времени, сейчас это становится более заметно, потому что на сей раз это коснулось наших денег. Тут мы чувствительней; что касается окружающей нас природы, мы не видим этого уже лет 30 …

Да, уже годами, десятилетиями, намечаются новые пути решения. Сейчас такие процессы протекают более энергично, и это с точки зрения естествознания имеет логические и обоснованные закономерности.

— Для большинства людей финансовый кризис – это только начало. В чем Вы видите причину кризиса?

Г. Ш.: Я вижу причину в том, что наше общество начало противопоставлять себя природе. Мы наблюдаем огромный разрыв между бедными и богатыми, которые купаются в роскоши, бездумно транжиря деньги, и это приводит к разорению окружающей среды. Вся индустрия люкса построена на разрушении природы и эксплуатации людей. И все это мы принимали за «естественное» или даже считали «прогрессом» …
Мы создали иллюзорную безопасность с огромными банковскими счетами и капиталовложениями, всеми возможными страховками и раздутыми системой здравоохранения и фармакологической индустрией.

— Что скрывается за всем этим? Потребность в так называемой свободе?

Г. Ш.: Банкиры заверяют нас в надежности облигаций, ценных бумаг, но все это рушится на глазах. И слава Богу! Так как это основано на иллюзорном обещании. Они хотят, чтобы я поверила в постоянный рост – но этого не бывает в природе. Кроме раковых клеток; и мы знаем, что с ними происходит … Они единственные обладают таким ростом, какого мы ожидаем от экономики.

Мы также думали, что наши финансовые системы независимы, но они не могут быть независимыми. Если мы противимся природе, это будет иметь влияние на все целое. Как при «эффекте бабочки», есть такой термин в научных кругах, когда незначительное действие, как, например, взмах крыльев бабочки, может иметь большие и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время. Допустим, вызвать цунами на другом конце земного шара. Если я что-то меняю, это также имеет последствия. Только мы не знаем, какие именно.

— Почему Вы уверены, что именно так и происходит?

Г. Ш.: Просто из моих наблюдений. Нет никакой уверенности, никогда в жизни. Всю жизнь я внимательно наблюдала вокруг: людей, природу … Когда что-то происходило, я начинала исследовать взаимосвязи, почему это произошло, так сказать, применяла закон причины и следствия.

Я наблюдала закон причины и следствия, эти законы природы, которые превышают наши ограниченные научные законы, которые мы изучаем в школе, я выходила за их рамки… Каждый серьезный ученый признается в том, что наука очень ограничена по сравнению с Законами природы.

Мы знаем, в каких рамках действуют наши измерительные приборы. Но есть области, где не срабатывают приборы, хотя наши органы чувств могут что-то воспринимать. Мы также понимаем, что не все может быть исследовано.

— Я беседовал с экономистом из института Больцмана … Политэкономия – это, по сути дела, вера. Мне иногда кажется, что наша наука полностью стала вероисповеданием, своего рода религией …

Г. Ш.: Однозначно., она развилась во что-то подобное, и еще под прикрытием абсолютной объективности и научной серьезности. И в будущем, я думаю, еще произойдут многие изменения в осознании этого. Мы должны будем прийти к пониманию, что, возможно многие основные положения нашей науки вообще неправильны. Можно в этом убедиться, если посмотреть на историю развития науки. То, что мы сейчас считаем доктринами, например, в области генетики, вовсе неверно.

— Куда ведет это развитие?

Г. Ш.: Я считаю, что развитие науки вернется к изначальным человеческим ценностям, которые описаны в древних мудрых учениях. И эти учения являются основой ортодоксальных религий, которые рассматривают человека как часть нашей огромной, прекрасной Вселенной, полной чудес, где все взаимосвязано между собой.

Я не из тех, кто говорит, что все, что мы делали, было ужасно, плохо и ошибочно, но я придерживаюсь мнения, что все, что происходит в мире, имеет свою причину, и оно подчиняется закону причины и следствия.

Катаклизмы происходят, когда мои действия, мысли и чувства не находятся в гармонии и любви с природой.

Г. Ш.: Да

— Вы имеете в виду сочувствие или милосердие? Не это чувство, которое мы обычно знаем, а что-то более глубокое. Или я ошибаюсь в моих интерпретациях?

Г. Ш.: Вы понимаете правильно. То, что мы обычно понимаем под любовью в действительности, совсем поверхностно, на уровне восприятия ребенка дошкольного возраста. Любовь – это намного более широкая концепция, которую можно наблюдать повсюду в природе, как подсолнечник, который поворачивается к солнцу …

Клетки тоже находятся в двух состояниях; или же в состоянии роста, это то, что я называю любовью, слиянием с окружающим, открытостью. Или в состоянии защиты, страха, тогда клетка закрывается, не впуская ничего внутрь или наружу … И в этом закрытом состоянии клетка блокирует свою способность к выживанию, так как в таком состоянии она может находиться только некоторое время, после чего гибнет.

— Или можно рассмотреть это с философских позиций: как свет и тьма, какое из состояний более сильное? Свет существует сам по себе, а тьма может быть только там, где нет света …

Г. Ш.: Да, свет — это и есть прекрасное. Например, творчество проявляется только в состоянии любви и открытости …

— Один заключительный вопрос: Вы сказали, что в древних культурах, и мудрых учениях существуют определенные соответствия. Что связывает эти культуры между собой?

Г. Ш.: Я прихожу к выводу, что самый большой и всеохватывающий принцип большинства религий и мудрых учений – это любовь. Это то, что нас всех объединяет, с чем мы все можем согласиться .

Также уважение, благодарность, правдивость – это для меня определенно очень полезные добродетели. Преобладающим действительно является принцип любви к ближнему и также к себе самому. Все остальные добродетели исходят из него. Все, что я излучаю, вернется ко мне. Что посеешь, то пожнешь. Очень многие из этих принципов имеют смысл, если немного подумать.

— Если сказать: «За добро воздается добром», и наоборот, «за зло последует наказание» — то многие не примут этого. Сегодня в это верят очень немногие.

Г. Ш.: Да, точно. Это то, к чему я прилагаю усилия — немного высвободить эти основные принципы из их религиозного контекста .

Я считаю, что можно чего-то добиться только тогда, когда мы осознаем, что все, что мы причиняем другим, в конце концов, мы причиняем себе. Все вернется ко мне. Для меня, с точки зрения естествознания – это научный принцип. Каждая мысль, чувство, а также материя, — все вибрирует, только с разной скоростью. Но это и значит, что каждая моя негативная мысль вернется обратно ко мне. И если люди начнут это осознавать, тогда нам не нужно больше никаких распоряжений и наказаний, так как никто добровольно не станет вредить себе.

Г. Ш.: Вам спасибо!